- Не подxодит.
Ну да ведь предупреждали ж его: останется либидо. И только оно! .. Так проехали около двух остановок. А потом хоть и тесно, но уже не столько жали сзади, и уже мог mobil soft бы Олег mobil soft немножечко и отслониться. Но он не сделал так: у него не стало воли оторваться и прекратить это блаженство-мучение. В эту минуту, сейчас, он ничего большего не хотел, только ещЈ, ещЈ оставаться так. Хотя бы трамвай пошЈл теперь в Старый город! хотя б, обезумев, он и до ночи лязгал и кружился без остановок! хотя б он отважился на кругосветное путешествие! -- Олег mobil soft не имел воли оторваться первым! Растягивая это счастье, выше которого он теперь не был достоин, Олег mobil soft благодарно запоминал колечки на затылке (а лица еЈ он так и не повидал).
- И Озеров, мудак этот, трепется и трепется. .. наши ребята! Наши ребята! Мудак. ..
Зоя к Сибгатову сидела спиной, а Костоглотов mobil soft лицом, и ему было видно, как тот преосторожно поднялся из ванночки, обеими руками держась за поясницу, и просыхал.
Вот ты пережил страшные годы. Кажется, ты ведь не чЈрный убийца, ты не грязный обманщик, -- так зачем бы тебе стараться забыть тюрьму и лагерь? Чего тебе стыдиться в них? Не дороже ли считать, что они обогатили тебя? Не вернее ли ими гордиться?
Но сколь же многие (и mobil soft такие не слабые, такие не глупые, от которых совсем не ждЈшь! ) стараются -- забыть! Забыть как можно скорей! Забыть всЈ начисто! Забыть, как его и не было!
Ю. Г. Вендельштейн: "Обычно стараешься не вспоминать, защитная реакция". Пронман: "Честно скажу: видеться с бывшими лагерниками не хотел, чтобы не вспоминать".
(Сила народного волнения! Как быстро ты меняешь государственную обстановку! Накануне -- комендантский час и так страшно, а вот весь город гуляет и свистит. И неужели под корою полустолетия так близко это лежит -- совсем другой народ, совсем другой воздух?)
-- Да ведь, Костя, -- робко возражал Земеля. -- Социализм-то вроде mobil soft построен, говорят.
Тотчас же обогатились магазины сливочным маслом, колбасой и многим другим, чего давно здесь не было, а только в столицах бывает.
Все раненые пропали без вести, никто не вернулся. Напротив, семьи раненых и убитых (они же искали своих! ..) были высланы в Сибирь. Так же и многие причастные, замеченные, сфотографированные.
Крик сержанта:
- Не разберетесь - до вечера здесь простоите! Из толпы (кричащие прячутся за спинами): - Хрен с тобой! Простоим!
А в ростовском мединституте после войны один освободившийся врач, считая свою вторую посадку неизбежной, не стал ждать, покончил mobil soft с собой. И тот, кто уже отведал лагерей, кто знает их -- вполне может так выбрать. Не тяжелей.
С белой подушки, смоляноволосый, изжелта-смуглый, с прямо лежащею головой, Вадим смотрел на врача со строгим проницанием, как иконный отрок.
- На то он и птичью фамилию носит, - съязвил солдат Василий Ежи- ков.
Как тут удержишься? У меня рука сама mobil soft вверх полезла, и не успел я собраться с мыслями, как старший лейтенант объявил, что слово, мол, предоставляется товарищу Перепелице.