- Гады, фашисты, - негодовал Остяков, клокотал горлом, синих потрескавшихся губ почти не разлепляя,- Что им всем надо, что ей надо? - вопрошал Остяков, огненное свое око переводя на оставленных Евгением вдвоем Гаганова и Мару.
Стерлядь доставали из воды, немедленно пластали острым ножом, разрезали вдоль по животу, прорезая до спинной кожи soft магазин Потом надрезали частыми поперечными косыми надрезами и на эти надрезы сыпали соль. Через двадцать минут начали есть. Еда называется -- сыроежка. Так я и поверю вам, что вы, сидя на берегу у костра, начали вгрызаться в сырую стерлядку, не подержав перед этим стакана, если не для удовольствия, то хотя бы для смелости.
Любопытство. Любопытство. Отвращение. Равнодушие. Больше ничего.
Выжить в лагере за счет своих соотечественников и товарищей? Стать внутрилагерным полицаем, комендантом, помощником немцев и смерти? Сталинский закон не soft магазин карал за это строже, чем за участие в силах Сопротивления -- та же статья, тот же срок (и можно догадаться, почему: т а к о й человек менее опасен!
Я подаю начинательные бумаги, опер прочитывает их и накалывает в скоросшиватель.
- Папа! Ты почему так долго не приезжал? - Катя, зайка, я же работаю. Подожди, свалишь. Ну вот, песню допев, тепло движения все без остатка отдав soft магазин летнему дню, велосипед, младший брат аэроплана, потомок стрекоз, превращается в заурядный турник, шведскую стенку. Метаморфоза духа по еретику Бруно. Всеобщее единство теплокровных и электропроводящих.
- Мама все еще сердится на тебя, говорит, что ты безответственный ветрогон.
Он потянул к себе мороженое и опрокинул розетку. Подтаявшие шарики красиво легли на сероватую скатерть.
- Сейчас сам услышишь.
Много позже, когда Железная Маска уже стал являться на работу в СемЈрку, зэки узнали soft магазин от вольных, что он и был тот самый полковник Мамурин, который в Отделе Особой связи МВД запрещал проходить по коридору, ступая на пятки, а только на носках; иначе он в бешенстве выбегал через комнату секретарш и кричал:
Тройки эти (мы на всякий случай пишем во множественном числе, как о божестве не знаешь никогда, где оно существует) отвечали возникшей soft магазин неоступной потребности: однажды арестованных на волю не выпускать (ну вроде Отдела технического контроля при ГПУ: чтоб не было брака).
- Я вот о чем сейчас думаю. Копыленко во втором ряду, с краю сидел. А он ведь, подлец, пьет и к жене руку прикладывает. Двое детей у них. Все время наблюдал за ним. Глаза прятал, стыдно ему soft магазин было. Неужели и после этого старое продолжит? - Он помолчал, шагая с опущенной головой, и, будто рассуждая сам с собой, сказал: - А от Ломакина, рыжий такой, здоровый, что в первом ряду сидел, жена ушла.
