Боже мой! Как ловко научил я ее вратьГ Было и смешно и неловко. Совсем непедагогично поступаю я с тобой, Татьяна. Но все-таки хоть и в борьбе с угрызениями совести, но работа потихоньку двигалась вперед.
-- Надо резать, Федерау! Они даром не скажут. -- Зачем же резать, если не болит? -- возмущался ДЈма. -- Да ты что, браток? -- басил www free soft Костоглотов. -- С ума сойти, здоровую шею резать.
- Я-то думал, мы уже близко. .. - А что, разве далеко?! Немного осталось. - Скажите, а не кончаются там? - Нет. Товару много. Только что еще фургон привезли. - ОТОЙДИТЕ ОТ ТУРНИКЕТОВ! ОТОЙДИТЕ! - Если кто не ответит, я того вычеркиваю. .. Да, и еще. .. Номера выбывшие нами уже заполнены новыми людьми.
Стал и недослышивать. Не всякую птицу, не всякий шорох. Дача-то хороша-хороша, да только государственная, и на каждой мебелюшке - инвентарный номер прибит. Владение - ПОЖИЗНЕННОЕ. Вот умрёшь - и Галю, в 40 лет, с дочуркой, с тёщей, и выселят тотчас. (Первой семьи - уже нет, дочери замужние отделились.
Стеша никогда не могла себе представить, что привычный путь через село от дому до маслозавода может быть таким мучительным. Из окон, с крылечек домов, отовсюду ей мерещились взгляды - чужие, любопытствующие. Она стала всего бояться. Она боялась, как бы встретившийся ей на пути человек, проходя, не оглянулся в спину; она боялась, когда ездовые, www free soft приехавшие из соседней деревни с бидонами молока, переглядывались при виде ее. Всюду чудился ей один короткий и страшный вопрос: "Эта?. ."
Часто думала: люди-то, по всему судя, должны не ее, а Федора осудить. Он ушел из дому, он бросил ее, с ребенком бросил! Не Федора, ее осуждают, где же справедливость? Нет ее на свете!
Впрочем, на этом низкая, затеянная Смуром игра, увы, не завершилась. К теме равноправия и уверенности в себе, кои, как ничто, гарантирует одинаковый со всеми пай в общей копилке, он (кстати, сам на все за неимением еще ни одной копейки не выложивший) возвращался не раз, попросту говоря, естественным образом, по www free soft мере кристаллизации в его обреченной голове новых издевательских аргументов.
Правда, упирал ("педалировал", смущая Ожегова и, возможно, Ушакова) он не столько на человеческое достоинство, сколько на совершенное отсутствие какой-либо эстетической или моральной ценности в бесконечно дорогом Лапше предмете туалета, каковое выводил несчастный интриган из "ненастоящей" природы синек.
от порчи воздушной,
Поняла! Поняла, поняла, нет никаких сомнений, сообразила, что к чему, хватает на лету! И улыбнулся на прощанье, два ряда желтых показал.
Обыкновенный подвал. Ничем не выделенный. Никакого портрета. Просто -- статья академика.