- Гедговд! Я совсем вас не знаю. Но мне понравилось, как вы держали себя с начальством. Я угадываю в вас несовременного человека чести.
Но как же soft kontakt com это понять -- в лагере да еще классовая борьба? Ведь действительно, вроде -- все арестанты равны. Нет, не спешите, это представление буржуазное! Для того-то и отобрали у политической Статьи право содержаться отдельно от уголовников, чтоб теперь этих уголовников да ей же soft kontakt com на шею! (Это те изобретали люди, кто в царских тюрьмах поняли силу возможного политического объединения, политического протеста и опасность еЈ для режима. )
Да вот Авербах тут как тут, он же soft kontakt com нам и разъяснит. "Тактика перевоспитания основана на классовом расслоении", "опереться на наиболее близкие пролетариату слои"8 (а какие ж это -- близкие? да "бывшие рабочие", то есть воры, вот их-то и натравить на Пятьдесят Восьмую!
Павел Боронюк, тоже вызванный на большой этап, прорывается сквозь все кордоны и приходит обняться со мной на прощание. Не наш один лагерь, но вся вселенная кажется нам сотрясаемою, швыряемою бурей.
И так отбыл Чеботарев второй срок как Чупин. Но на беду последний лагерь его был -- особо засекреченный, из той группы строек атомных -- Москва-10, Тура-38, Свердловск-39, Челябинск-40. Они работали на разделении ураново-радиевых руд, стройка soft kontakt com шла по планам Курчатова, начальник стройки генерал-лейтенант Ткаченко подчинялся только Сталину и Берия. От каждого зэка обновляли ежеквартально подпись "о неразглашении". Но это всЈ б еще не беда, а беда то, что освободившихся не отпускали домой.
Потому что в теx же днях благословенная умная газета "Нойе Цюрихер Цайтунг" напечатала: что был у меня обыск и забрали мои произведения. Это и было то, чего я жаждал минувших два месяца! Теперь это могло распространиться, подтвердиться. Но тут подошла на Запад "Литгазета", и я ничтожной статейкой своей как бы всё опроверг, крикнул: "вот - живу и печатаюсь, и ничего мне! ", только soft kontakt com не госбезопасности крикнул, а газете "Нойе Цюрихер Цаитунг", подвёл её точных информаторов.
Главный бухгалтер и муж ее, воевавший некогда в Смерше и ноги лишенный не в годы, когда вскипала ярость благородная, а много позже, гражданской болезнью, правда, со звучным кубофутуристическим названием "облитерирующий эндертерит",- оба остались в городе, коему с самого основания в восемнадцатом веке положено было судьбой славить своим существованием начальство.
Домашние дела не терпят небрежения: на завтра к {85} своим чередным добавились обойденные сегодня. Утром, уходя на рынок, дядя снял две газетных пачки, и Иннокентий, уже зная, что вечером не почитаешь, спешил смотреть их при дневном свете.
- Ты навещай его, Миша. А мать я сюда не пущу, не выдержит. .. В случае чего телеграфируйте. ..
И опять повисло тяжелое молчание. Когда засвистел тепловоз, Антон Андреевич вздрогнул и, болезненно сморщившись, встал.
- Папа! - позвала Тани.
- Да, да, я знаю. .. Ехать. .. - сказал он и, сгорбившись, -пошел к вагону.
- Сотня, наверное.
По образцу первого письма я думал снова послать экземпляров 150, сократясь лишь на нацреспубликах. Однако склонили меня не делать огласки разом, не разрывать одежд с треском, - а только угрозить этим треском.